Сто лет тому вперед - Страница 31

А на вид Алиса была самая обыкновенная девочка, лет двенадцати, волосы у неё были светлые, коротко подстриженные, глаза голубые, ноги длинные, все как у людей, даже немного загорелая, хотя в апреле ещё рано загорать.

Юлька знала про Алису ещё одну тайну, но никому об этом не сказала. Вчера вечером, хотя Алисе ещё не разрешили вставать, она пыталась убежать из больницы. В больничной пижаме, когда все утихло, она тихонько поднялась с кровати и пошла к двери. В палате они с Юлей были вдвоём — третью девочку позавчера выписали. Юля ещё не спала. Она спросила:

— Ты куда, Алиса?

— Сейчас вернусь.

Но Юля почувствовала неладное. И сказала:

— Тебе же вставать не велели.

— Я вернусь, — сказала Алиса.

— Слушай, — сказала Юля, которая отличается проницательностью. — Если ты решила сбежать, то обязательно простудишься. На улице дождь и почти ноль градусов.

— Я и не думаю бежать, — сказала Алиса и вышла в коридор.

Но в коридоре она сразу столкнулась с дежурной сестрой. Юля слышала, как они там разговаривают. Затем Алиса вернулась обратно и легла.

— Не удалось? — спросила Юлька.

— Не удалось.

— Я же тебе говорила. Да и куда бы ты пошла?

— Я знаю.

— Ничего ты не знаешь. У тебя же память отшибло. Простудилась бы и залегла на месяц.

— Я не простужаюсь, — сказала Алиса.

— Ничего себе Робин Гуд! — засмеялась Юлька. — Все люди, которые бегают по улицам в пижамах при ноле градусов, обязательно простужаются. Это мировой закон. А вообще-то я знала, что двери в больницу заперты, так что не очень волновалась за твоё здоровье.

— Ну и спасибо, — сказала Алиса. Она была расстроена и больше ни на какие Юлькины вопросы не отвечала.

А Юлька тогда ещё подумала, что с Алисой связано больше тайн, чем нужно. В самом ли деле она ничего не помнит?

Вот и сейчас, слушая, как разглагольствует доктор Алик и шевелит усами, словно добрый кот, она всё время присматривалась к Алисе. Если ты лежишь в больнице и тебе под руку попадается тайна, то легче лёгкого стать Шерлоком Холмсом.

— Прошлым летом, — сказал Алик Борисович, — мы с приятелями поехали на Дон, рыбачить. Ты, Алиса, когда-нибудь была на Дону?

— Не знаю, — сказала Алиса.

— Ну, это неважно.

Ой, хитрец, подумала Юля. Весёлый-весёлый, а о работе помнит. Мама говорила Юле, что в таких случаях, как у Алисы, важно найти какую-нибудь деталь, ниточку, и тогда уже распутывать.

— Значит, приехали мы в станицу, — продолжал Алик Борисович. — Недалеко от Азовского моря. Жара стоит жуткая, а арбузы ещё не поспели. Остановились мы у одного казака, такой колоритный старик, с чубом, в синей фуражке…

— Милиционер? — спросила Юля.

— Нет, просто раньше у казаков такая форма была, вот старики и носят синие фуражки.

Алиса отвернулась к окну, смотрела, как по стеклу стекают капли.

— И вот старик говорит нам: отвезу я вас на Азовское море… Ты, Алиса, не была на Азовском море?

— Нет.

— Почему ты так думаешь?

— Не была, и все тут.

— А на Чёрном?

— На Чёрном была.

— А что там делала? Отдыхала?

— Нет, работала. Дельфиний словарь составляла.

Алик Борисович засмеялся и сказал:

— Видно, у нас дело пойдёт на лад. А ты одна была на Чёрном море или с родителями?

— Не помню…

«Нет, — подумала Юлька, — врачей ты, может, и проведёшь, они тебя жалеют. И вообще слишком много знают. Меня ты не проведёшь. Почему-то ты хочешь показать, что помнишь меньше, чем на самом деле».

— Так вот, — сказал Алик Борисович, — садимся мы в лодку…

В этот момент в палату заглянула сестра Шурочка и сказала:

— Алик Борисович, вас к телефону.

Когда доктор ушёл, Юлька спросила:

— Ты бежать раздумала?

— Раздумала.

— А почему?

— Простудиться боюсь.

— А на самом деле?

— На самом деле меня в этой пижаме тут же обратно привезут.

— Ого! Уже прогресс, — сказала Юлька. — Видишь, как полезно слушаться старших.

— Это кто старший?

— Я.

— Тебе сколько лет?

— Двенадцать.

— А мне одиннадцать, — сказала Алиса. — Я думала, что тебе тоже одиннадцать.

— Ты в каком классе? — спросила Юля.

— Трудно сказать. Ты не поймёшь.

— Ничего себе не пойму! Я в шестом, ты, наверно, в пятом. Вы что по литературе проходите?

— У нас другие классы, — сказала Алиса. — Я сейчас по прикладной генетике стажируюсь. Это тебе что-нибудь говорит?

— Говорит, — сказала Юля. — А у нас английская школа. Только я думаю, что тебе ещё рано генетикой заниматься.

— Никогда не рано, — сказала Алиса. — Я буду космобиологом, как отец. А без прикладной генетики в биологии делать нечего.

— Ой! — сказала Юлька. — Послушал бы тебя Алик!

— А что?

— Да ты же ничего не помнишь! Даже как твоя фамилия. А оказывается, твой отец космобиолог.

— Это нечаянно вспомнилось…

— Ну, тогда я тебе помогу, — сказала Юлька. — Если твой отец космобиолог, то он не в Москве работает. Поэтому тебя ещё и не нашли. Он или в Байконуре на космодроме работает, или в Звёздном городке.

— Нет, — сказала Алиса, — он в Москве работает, в Космозо…

— Где?

— В одной организации. Только он сейчас улетел на конференцию. И вернётся через две недели. Вернётся… а я уже почти неделю зря потратила.

— А мама твоя?

— Мама на…

И тут Алиса осеклась, как подпольщица, которая чуть было не проговорилась на допросе.

— Тоже вспомнила? — спросила Юля.

— Вспомнила и забыла.

— Ой, и трудно нам с тобой! — воскликнула Юля.

Тут в палату пришла сестра Шурочка с градусниками и лекарством Алисе. Шурочка недавно кончила училище, готовилась поступать в медицинский институт и к медицине относилась очень серьёзно, куда серьёзнее, чем доктор Алик. А вообще-то она была добрая.